В 2000 году студентка Удмуртского государственного университета Елена Пуленкова встретила студента из Индии Джитендру Уттама. В 2003-м они поженились.
Сейчас семья живёт в Дели, мистер Уттам — преподаватель Университета имени Джавахарлала Неру, Елена следит за домом.
Их дочка Лиза говорит, что больше всего любит индийскую культуру и … копать картошку. Картошка растёт в Удмуртии, на бабушкином огороде.
Мы встретились в Дели и поговорили про их сегодняшнюю жизнь.
Первый вопрос, конечно, о том, как вообще всё это случилось, как вы друг друга нашли?
Джитендра: Я был студентом в Южной Корее, и за это время дважды приезжал в Россию. Второй раз был достаточно длительный период — 8 месяцев. Тогда я и встретил Елену.
Где это было?
Елена: В Москве. Я приезжала туда на конференцию. Просто услышать английскую речь, пообщаться на английском — я училась в Удмуртском государственном университете, на факультете иностранных языков.
Джитендра: Потом я окончил университет, и мы поженились в Дели, в индуистском храме.
Когда ты женишься совсем уж официально, то ты должен отнести документы в правительство, и оно отправляет запрос в Россию, мол, есть ли у кого-то возражения по поводу нашего брака. Это всё занимает 35 дней.
Елена: в общем, индуистский храм — это была самая быстрая возможность пожениться, поскольку у меня была туристическая виза, и она заканчивалась.
Джитендра: Собственно, всё официально и в этом случае — вы получаете сертификат, относите его в правительство, это даёт возможность получить визу на 5 лет.
А как вы вообще решили и решились взять в жёны русскую девушку — другая страна, культура…
Индийцы, насколько я знаю, очень традиционны в вопросах семьи и брака.
Джитендра: дело в том, что я жил и учился в Корее, там на эти вещи смотрят проще. Я жил в таком, «интернациональном» доме, там было около двадцати русских. Я пообщался с ними и понял, что есть так называемый «синдром большой страны» и «синдром маленькой страны». В этом отношении менталитет русских оказался мне ближе, чем менталитет корейцев.
Я также встречался с людьми из Польши, Венгрии и других европейских стран. И в каком-то отношении маленькая Корея ближе этим маленьким странам. Для них национальный вопрос очень важен, они по-другому к этому относятся. Иногда это может создать проблемы в отношениях. Если ты скажешь, что-то «против» страны, вполне нейтральное на твой взгляд, например: «Я не люблю корейскую пищу», они примут это близко к сердцу.
Если в большой стране — Индии, России — и есть подобные проблемы, мы можем их обсудить, но это, в принципе, не повлияет кардинально на наши отношения.
Так вот, я поехал в Москву на конференцию, пытался учить русский. Встретил много студентов из МГУ, общался с ними, и снова понял, что если оба человека — из больших стран (или оба — из маленьких), то они лучше могут понять друг друга.
В общем, я подумывал о женитьбе на русской девушке.
Так как вы решили жениться именно на Елене?
Джитендра: Была одна очень важная фраза. Она как-то прислала мне письмо по электронной почте. Написала, что она — человек традиций. А я не очень соблюдаю традиции. Но мне нравятся те, кто их соблюдает, потому что я долго жил с людьми, которые были совершенно вне традиций, в нашем корейском интернациональном доме. В общем, она написала, что она — человек традиций, и для меня это стало важным.
Как строилась ваша совместная жизнь в начале? Это ведь наверняка довольно трудно — ужиться людям разных культур.
Елена: Это было очень легко, на самом деле. Так легко, что даже удивительно. Легко в контексте Индии, я имею в виду. В России я не знаю, как бы всё сложилось.
Кстати, в Индии до сих пор бывает, жених и невеста встречаются только перед свадьбой, а договариваются обо всём родители…
Джитендра: Но, между прочим, мой отец, несмотря на то, что он живёт в деревне, очень современный человек, я не знаю, найду ли я много таких людей даже в Дели. Когда я был совсем молодым, мой отец мне говорил, что коммунизм может придти и в Индию, мы выписывали два советских журнала, на хинди.
Так это была судьба! А ваша свадьба была русской или индийской?
Джитендра: свадьба была не совсем в индийских традициях, потому что обычно она продолжается три дня, приходит много народу. Мы просто пришли в храм, заплатили взнос, служитель зажёг огонь, прочитал мантры. Перед огнём ты проходишь семь раз со своей женой, и тогда ваш брак подтверждён, зарегистрирован.
Елена: И это — самая важная часть церемонии.
Джитендра: Да. Потому что огонь — это один из богов в Индии. Так вот, перед огнём ты подтверждаешь, что ты будешь жить со своей женой до самой смерти.
Елена: В общем, это была, конечно, индийская свадьба, не русская.
Что вы оба можете сказать тем людям, которые собираются вступить в интернациональный брак?
Джитендра: Большинство моих друзей женаты на иностранках. Русский друг, румынский женились на кореянках. Всего – человек двести. Так что у нас образовалось целое сообщество, и для меня это было совершенно нормальным.
Я это понимаю, но ведь всё равно, эта девушка — совершенно другая.
Елена: Но есть вещи, которые делают люди всего мира — они женятся, рожают и воспитывают детей, общаются…
Джитендра: Есть одна очень важная деталь. Когда ты связываешь свою жизнь с иностранкой/иностранцем, ты должен быть очень гибким, чтобы понять её или его культуру, многому научиться…
Елена: … и не ожидать, что твой партнёр немедленно поймёт твою культуру и присоединится к ней.
Джитендра: Вот, например, моя дочь, её зовут Елизавета Пуленкова. В её имени нет имени моего. Для Индии это необычно. Её национальность – русская.
Елена: … и она родилась в России.
Джитендра: И я должен уважать её культуру. Кстати, я сам выбрал это имя. В Интернете нашёл (смеётся).
Но при этом она прекрасно говорит на хинди, это её родной язык.
И она говорит ещё на русском, английском и учит немецкий в школе.
Как строится ваш быт? Кто следит за домом?
Елена: Мы делим обязанности, 50 на 50. Еда у нас индийская...
А русская еда бывает?
Елена: иногда мы покупаем куриное мясо, и я готовлю его русским способом, но это не постоянная наша еда.
Индийская же еда, а точнее, вариации основных её составляющих — дал (густой суп из бобовых), овощи, рис и домашний хлеб — и есть постоянный рацион.
Вы скучаете по России?
(пауза) Елена: Да, очень. Мы ездим туда через год.
По чему/кому вы скучаете больше всего?
Елена: Я скучаю по свободе, которая есть в российском обществе…
По свободе?
Елена: Да. Каждый, в принципе, может делать, что хочет. А Индия — очень традиционная страна. Они делают определённые вещи определённым способом. Для большинства эти традиции незыблемы, и не могут быть изменены так легко, как, например, в нашей семье.
Что вы имеете в виду? Что жена должна беспрекословно подчиняться мужу, делать то, что он скажет?
Елена: Не только, что скажет муж. Но и мать, отец и старшие братья мужа.
Я также очень скучаю по родителям. Они не знают языка, культуры, кроме того, здесь бывает очень жарко, поэтому они не могут жить с нами. Но мы общаемся в Скайпе.
А вы вообще планировали «иностранное» замужество?
Елена: После того, как мы встретились, было длительное время раздумий, года три. Сначала мы были друзьями. Мы переписывались, размышляли… Никто не «прыгнул» в этот брак, зажмурившись.
Что стало решающим фактором?
Елена: Притяжение.
А ваша девочка, она всё-таки больше русская или индианка, к какой культуре она принадлежит?
Елена: Она же здесь живёт, она пропитана индийской культурой. Она всё-таки индианка.
Удивительно, я сейчас шла к вам, видела — ваш преподавательский городок, улицы, дворики и думала — вы же из Ижевска, ваш ребёнок мог бы гулять, например, по улице Советской, в российскую среднюю школу ходить…
Елена: Да, мог бы…
…А вместо этого ваша Елизавета – индианка, и живёт совершенно другой жизнью.
Елена: Она не просто другой жизнью живёт, она — не то, что я. Я — русская, а она — что-то другое. Это, кстати, был самый трудный момент для понимания, осознания: твой ребёнок — не ты, не часть тебя. Он — что-то другое. Это был психологический барьер, который нужно было преодолеть.
Поэтому я никогда не буду бегать с лозунгом: «Девчонки, все выходите замуж за иностранцев!», нет. Это очень серьёзный шаг. Вообще, свадьба и замужество — это очень серьёзное дело для меня.
Просто у нас в Ижевске ещё и мужчин гораздо меньше, чем женщин. И мужчины ещё и, бывает, пьют.
В Индии другое ощущение семьи. Семья здесь — более надёжное образование, на мой взгляд. Это меня очень привлекает. Почти нет разводов. Понятие «мать-одиночка» появилось совсем недавно, в больших городах, и таких женщин можно по пальцам пересчитать.
А как вам индийские женщины относятся? Вы, по сути, у них забрали мужчину.
Елена: Они так не думают, у них мужчин гораздо больше, чем женщин. Это в России такая «погоня», «охота» на мужчин. Потому что достойных действительно мало.
Что для вас было неожиданным, с каким трудностями столкнулись?
Елена: Во-первых, во время нашего знакомства Джитендра жил в Корее, и мы планировали жить там, или в какой-то другой стране. Он сам не планировал возвращения в Индию. В момент нашего бракосочетания мы даже не знали, где он будет работать, где мы будем жить…
Когда я выходила замуж, мне было 23 года, когда мы познакомились, мне было 20, это же другое сознание! Если бы я делала это сейчас, неизвестно, что бы было, но я бы точно посмотрела на многие вещи по-другому.
Молодые не думают о практических, бытовых вещах, им достаточно чувств.
Поэтому я себя так оправдываю, извиняю — «по молодости» (смеётся)
Вам не закрадываются мысли вернуться в Россию?
Елена: Я думаю, что мужу и дочери невозможно адаптироваться в России. Мой муж — преподаватель, специалист по Корее. Если посмотреть, как живут преподаватели в России, сколько они получают, какой у них стиль жизни, то это не соизмеримо с тем, что мы здесь имеем. Поэтому, чисто по экономическим причинам, переезд в Россию невозможен.
Как здесь организуется семья?
Елена: Родители двух семей договариваются, потом — большая свадьба. Раньше жених с невестой могли встретиться только перед бракосочетанием, сейчас в больших городах развивается «свадьба по любви», и вот эти слова — «бойфренд», «гёрлфренд» — они используются.
Чем русские мужчины/женщины от индийских отличаются?
Елена: Индийские мужчины более преданы отношениям, что ли. В России, по моим ощущениям, женщина никогда не знает, как сложится её брак, сложится ли вообще. Мужчина может уйти, завести другую семью.
В России, в Америке это стало трендом и — проблемой.
Возможно, это побочный эффект свободы?
Елена: Да, точно, побочный эффект свободы.
В индийской семье больше обязательств: я женился, и я готов быть с этой семьёй всю жизнь, заботиться о жене и детях всю жизнь, я этого хочу, я принимаю такое решение, и я всё сделаю для этого.
Но если возникают проблемы, противоречия?
Елена: Все проблемы могут быть решены, считают индийцы.
Но русские мужчины более свободны, как и, в целом, страна. Более «традиционные», индийские мужчины соблюдает обязательства, это делает их хорошими супругами, настоящими партнёрами.
Джитендра: как я уже сказал, русские девушки могут понять многие особенности Индии, потому что Россия — тоже большая страна. Сложная, многосоставная, поликультурная.
Русские девушки могут управлять семьёй, поддерживать её традиции. Но он могут и легко развестись. Сейчас уже это в их культуре.
А в Индии, чтоб жена ушла это немыслимо. В Индии ты действительно женишься с ощущением, что это на всю жизнь, и брак — это не развлечение.
Елена: Да, брак — не для развлечения, а для дела.
Для дела?
Я имею в виду воспитание детей, строительство дома и так далее…
Простите, а как насчёт любви?
Джитендра: Смотрите, я, например, никогда не скажу: «Я люблю своего отца, мать». Если я скажу что-то подобное, люди будут смеяться. Но, несмотря на то, что я небогатый человек, преподаватель, мы купили большую машину и подарили отцу. Этот мой поступок покажет, что я люблю своего отца.
Или, например, я подолгу разговариваю с ним по телефону… Твои действия, то, как ты заботишься об отце и матери, и говорит о твоей к ним любви.
В Индии, когда ты заботишься о ком-то, ты таким образом выражаешь любовь.
Елена: Как сказал один наш друг: ты женился, и после ты свадьбы ты начинаешь узнавать свою жену, искать в ней хорошие стороны. А хорошее есть в каждом человеке. Это медленный процесс, и через 2-3 года возникает любовь.
Это другое понимание любви. Оно не основано на мгновенном взаимном сексуальном притяжении.
Джитендра: Приходится принимать во внимание многие вещи. Общество в Индии очень пёстрое — объединения, общины, касты…
Елена: Да, кстати, это был большой сюрприз, я думала, что касты только в книжках остались… На меня эти правила не распространяются, но люди здесь до сих пор делятся на категории. Общество относится к этому отрицательно, касты официально запрещены, поскольку это дискриминация. Правительство старается изжить это, но пока это есть.
А что вам нравится в Индии?
Елена: Прежде всего, стабильная семейная система. В России преимущественно маленькие семьи. Здесь ты — часть большого клана.
Но это ведь и непросто — каждый член этой большой прекрасной семьи имеет собственное мнение…
Елена: Да, старшие могут влиять на младших, и обычно так и происходит. Но наша семья — исключение. Мы живём отдельно.
Джитендра: Земля в Индии принадлежит отцу, до его смерти. Он составляет завещание. Старший член семьи, отец, вообще наделён большой властью. Я, например, в документах должен писать, кто мой отец. В Корее это неважно. В Корее важен возраст. В Индии вас всегда спросят, кто ваш отец. Без отца ты никто.
Елена: Да, это правда. В школьных сертификатах нашей дочери Лизы написано её имя: «Елизавета Пуленкова, дочь Джитендры Уттама». Даже я в своих документах должна писать, что я — дочь Олега Ивановича Пуленкова.
Джитендра: В общем, отец контролирует всё. И если, например, он решит, что ты его не слушаешь (не важно, сколько тебе при этом лет) или неуважительно к нему относишься, он может написать завещание не в твою пользу, без всякой логики.
Так что, ещё и поэтому дети стараются не спорить со своими родителями. Можно запросто остаться без наследства.
Как часто вся ваша семья собирается вместе?
Джитендра: Обычно мы ездим к ним в зимнее время, на 8 — 9 дней. Но у меня действительно нетипичный случай. Мой отец, будучи «village chief»…
Елена: … председателем колхоза
Джитендра: …тем не менее, вдохновил всех своих сыновей на то, чтобы они ехали учиться в город, чтобы выбрали свою профессию. Обычно отец диктует, что делать.
Бывают ли конфликты в вашей семье, и как вы их решаете?
Елена: Конфликты — это то, что в Индии не принято обсуждать, из-за иерархии. Есть просто правила, которым ты следуешь и всё.
А если жена не хочет делать то, что муж сказал?
Елена: В традиционной индийской семье это невозможно. Для женщины абсолютно нормально слушать и слушаться мужа. В Дели, конечно, девушки более независимы, они знают больше о жизни, и они начинают отстаивать свою точку зрения. И всё чаще появляются так называемые «love marriage» — «браки по любви», которые уже строятся не так, как традиционные индийские браки, когда участвуют родственники.
А какой тип брака у вас?
Елена: У нас гибрид (смеются)
Джитендра: Любовь, конечно, в браке меняется, трансформируется. Добавляется ответственность, и твоё чувство к женщине, к жене становится другим. Ответственность и забота друг о друге увеличиваются.
Как вы проводите свободное время?
Джитендра: Лена и Лиза ходят в парк, иногда к нам приходят друзья дочери, мои друзья. Мы ходим в кино, в кафе — всё, как у многих людей.
Есть ли какие-то предметы русской культуры у вас в доме?
(Елена пожимает плечами, окидывает взглядом комнату. Отыскивается кукла-неваляшка. И ещё — картина.)
Елена: Иногда я забываю, что русское, а что индийское у нас в доме. Нет, мы не собираем с пристрастием предметы русской культуры. У нас, скорее, интернациональное жилище.
Джитендра: Стол японский, один диван – французский, другой – индийский, есть ещё итальянская и корейская мебель. Как обычный средний класс по всему миру, мы имеем в доме компоненты, вещи из разных стран. Я уверен, что у вас и в России то же самое.
Елена: Я не представляю, как, например, можно российский диван транспортировать в Индию…
Но вы можете транспортировать, например, павловопосадский платок, книгу…
Елена: Это никогда не приходило мне в голову. Я живу в Индии, покупаю индийские вещи и вполне счастлива.
И вы носите национальную индийскую одежду? (Елена была в индийском костюме)
Елена: Нет, это я надела только для вас, для интервью.
Джитендра: Я попросил Елену не быть слишком уж «традиционной». Я сказал — чем больше ты будешь подчиняться правилам, тем больше они будут довлеть над тобой, ты будешь больше от них зависеть.
Хочу ещё спросить про вашу дочку. Как вы думаете, какая жизнь у неё будет? Русская, индийская, международная?
Елена: да, это большой вопрос.
Джитендра: мы всё ещё думаем над этим. Я посетил много стран, почти везде доминирует так называемая титульная нация. Пожалуй, Америка будет лучшим вариантом для нас — там люди разных национальностей могут найти, проявить себя.
Но это, конечно, очень далёкая перспектива. Пока мы живём здесь, и наш социальный круг уже сложился.
Какая ваша любимая страна?
Елена: Не могу сказать…
Джитендра: Раньше это была Корея, там была прекрасная жизнь, там я нашёл прекрасных друзей.
Америка — нет, мне не импонирует американский стиль работы, они там всё время заняты.
В Индии растущая экономика, она развивается. Очень быстро меняется сейчас. Но здесь огромные цены на жильё, особенно в больших городах. Дома в Америке дешевле.
Елена: Лиза, например, любит и Россию и Индию. У неё есть друзья и здесь и там.
Если не секрет, сколько вам лет?
Елена: Мне 33.
Джитендра: Мне (смотрит на Елену) - 47?
Елена: Да.
Вот, кстати, многие люди в Индии не помнят, сколько им лет…
Джитендра: Да, действительно так. Нам проще сказать: «я на два-три года старше тебя», или «мы примерно одного возраста».
Елена: У индийцев долгое время не было свидетельств о рождении. Сейчас стали выдавать.
Но к дням рождения они относятся довольно прохладно. В городах празднуют, а в деревнях — нет.
Джитендра: отмечать день рождения — это то, что пришло к нам из-за границы, как, например, День Святого Валентина.
Вообще же, подсчитывать время — это «не по-индийски».
Елена: Меня кто-то приглашают, например, на ужин. Я спрашиваю: во сколько мне придти? Мне говорят: Приходи вечером. И это может быть 6-7-8 часов. Как я решу. И это меня, конечно, удивляло поначалу.
Джитендра: Просто живи свою жизнь. А уж сколько лет, дней, сколько времени — это не важно. Такова наша философия.
Благодарим Светлану Белых за помощь в организации интервью.
Мы также попросили рассказать об устройстве индийской семьи профессора Шайлендру Нигама, специалиста по межличностным отношениям (Международный институт менеджмента, Нью-Дели).
Какова структура традиционной индийской семьи? Стремится ли молодая пара жить отдельно или они обычно остаются с родителями?
Всё зависит от того, живёт ли эта пара в «метро-городе» — Дели, Мумбаи, Мадрас.
Такие семьи стремятся жить отдельно.
Если же семья живёт «внутри страны», тогда обычно индийцы предпочитают жить одной семьёй.
Индийские семьи вообще социально ориентированы. Они действительно всегда предпочитают оставаться в большой семье.
Но это же трудно. Например, молодая жена может не сойтись характером со свекровью. И что им тогда делать? Как вообще решаются все эти проблемы?
С помощью терпения, сдержанности и компромиссов.
Во имя чего?
Смотрите, Индия — не самая развитая в экономическом отношении страна. Поэтому всегда лучше иметь «дополнительное плечо», на которое можно опереться. Если ты вдруг в течение какого-то времени не будешь работать, твои жена и дети не останутся голодными. Например, четыре брата живут вместе, в одном доме. Предположим, один из них заболел и не смог работать некоторое время. Тем не менее, вся его семья будет накормлена остальными тремя братьями.
Я думала, это, прежде всего, из-за сильного «чувства семьи», семейственности…
Чувство семьи как раз и возникло из-за этой экономической проблемы.
У нас маленький ребёнок с самого рождения учится делиться. Это, пожалуй, самое важное, что он узнаёт. Если мой отец принёс мне сладости, это не значит, что они только для меня. Дети моего дяди, мои двоюродные братья и сёстры живут со мной в одном доме, значит, я поделюсь с ними тоже. Всё, что появляется в доме, будет поделено между всеми членами семьи. Это наша традиция, и очень сильная. Прочтите в «Махабхарате» о том, как одна девушка, Драупади, стала женой пяти братьев из клана пандавов.
Один из пандавов завоевал Драупади, показав лучшую стрельбу из лука. Он вернулся с девушкой домой, в это время его мать совершала молитву. Он сказал ей: «Мама, обернись, у меня кое-что есть». Мать, не оборачиваясь и не прерывая молитвы, сказала: «Что бы у тебя ни было, раздели это со всеми пятью братьями».
Конечно, такого не бывает в современных семьях, это эпос, но это, всё же, говорит о том, что стремление делиться с семьёй — в подсознании индийцев.
Кто самый главный в семье в таком случае?
Если иметь в виду принятие решений, это отец, самый старший член семьи. Индийское общество управляется мужчинами, соответственно, то, что говорит мужчина, является правилом.
Причём, бывает так, что 60-летний глава семьи, живя в одном доме со своим 80-летним отцом, слушает отца. И 80-летний отец может даже шлёпнуть своего 60-летнего сына, имеющего детей и внуков.
Поменяется ли это когда-нибудь, как вы думаете?
В апреле в Мумбае вышла статья в газете. В 2001 было 70% таких вот, «общинных» семей, к 2011-му году их количество сократилось. В больших городах люди хотят развиваться самостоятельно. Кроме того, сейчас уже работают и муж и жена. Но при этом они хотят, чтобы их дети были хорошо воспитаны, поэтому им по-прежнему важно, чтобы родители оставались с ними.
Так что мы остаёмся в этой системе, может быть, переосмысляя её: муж и жена работают, их родители смотрят за детьми.
Вы как-то сказали, что очень хорошо, когда жених и невеста не знают друг друга перед свадьбой, это действительно даст крепкий брак. Почему?
Здесь две мысли, две философии. Как у каждой монеты — две стороны.
Если вы изучите вопрос, то вы узнаете, что больше всего разводов происходит в браках по любви.
Раньше женщины не имели никаких ожиданий перед браком. Они знали, что они будут в доме, и что они будут следить за хозяйством.
А вопрос о женитьбе вообще решался (а в деревнях и решается) родителями. Так вот разводов в таких случаях меньше (если не сказать, что их нет совсем), потому что женщина принимала грядущий брак как данность, как судьбу. Она знала, что её предназначение — быть с семьёй, с мужем, которого ей определят родители.
Потом всё больше и больше девушек стали получать образование, они стали говорить о своих правах.
И право девушки — прежде всего, знать, что за брак её ждёт, на каких условиях он будет строиться.
Я всё пытаюсь понять, где же любовь в этой… конструкции.
Хорошо. Определение любви очень сложное…
В общем, любовь между двумя индивидуальностями… всё равно инициируется родителями во время обсуждения свадьбы (смеётся)
Но в индийских фильмах такая любовь всегда показывается! Страстная.
О, реальная индийская жизнь совершенно другая!
Есть ли место любви в индийской семье? Или это только ведение домашнего хозяйства и воспитание детей?
Я бы снова задумался об определении любви. Для меня в данном случае определение любви трансформируется в соучастие, сострадание, уважение.
После всего, что вы сказали, возможны ли успешные интернациональные браки в Индии?
Это возможно, это случается. Индийские мужчины становятся более открытыми.
Но это будет зависеть от обоих. Насколько глубоко они понимают разницу культур, насколько готовы к компромиссам. Потому что этот тип браков будет успешным только в том случае, когда я буду уважать твою систему ценностей, а ты — мою.
Должна ли иностранная жена неуклонно соблюдать традиции — жить большой семьёй, носить сари и так далее?
Вообще, возможны два пути — заставить или же сказать: «Я представляю, как прекрасно ты будешь выглядеть в сари, почему бы не попробовать, это возможность посмотреть на себя с другой стороны».
Если ты не будешь никого заставлять, а будешь предоставлять возможность, то люди будут готовы к экспериментам, и, возможно, это им даже понравится.
В индийских семьях вполне могут носить все типы западных платьев. Но при этом, например, вы должны понимать, что женщины в Индии носят закрытую одежду, чтобы подавить животные инстинкты мужчин. Если мужчина видит женщину, которая надела юбку, её ноги открыты, или блузку без рукавов, майку, это пробуждает животные инстинкты.
Но в сари большая часть живота остаётся открытой!
Это не совсем так, всё заматывается. Ну, может быть, худые девушки носят так, но, в основном, нет.
Я могу привести пример удачного интернационального брака — Раджив и Соня Ганди. Соня — итальянка. Сейчас — активная участница политической жизни в Индии, одна из лидеров. Она носит сари, она уважает нашу культуру.
В общем, всё возможно. Просто возрастает роль компромиссов. Если ты отстаиваешь свои права, уважай и права другого.
Ольга Сорокина
